Битва божьих коровок- Это не мой брат. Нет. Нет... Нет... Дознаватель и патологоанатом переглянулись: может быть, спирту ей в глотку? Может быть, вывести слабонервную страдалицу от греха подальше? И вообще, имеет ли какое-то отношение к душке-самоубийце эта провинциальная фря?.. - Держи ее, - процедил следователь, когда Настя потеряла сознание. - Твою мать. Третья емкость за неделю, - процедил патологоанатом, когда стакан с остатками воды разбился вдребезги. ...Она пришла в себя на кушетке, в подсобке весельчака патологоанатома, устроившегося как раз напротив, под плакатом ?SEX PISTOLS? FOREVER?. От обоих подванивало формалином, а следователь (совсем уж лишний в этой келье) взирал на Настю со свирепым состраданием. - Ну, как? Полегчало? - Да, - соврала Настя и машинально одернула юбку. ?Напрасный труд, мадам. - Патологоанатом был прожженным циником, как и полагается его собратьям по профессии. - Никому и в голову не придет предположить, что под вашим подрясником скрывается нечто из ряда вон?. "Напрасный труд, гражданка. - Следователь был прожженным законником, как и полагается людям его профессии. - Пасть жертвой статьи 131 <Статья 131 УК РФ - изнасилование> УК РФ вам не светит даже при самом худшем раскладе?. - Подумываю, не стоит больше... - Стоит. - Настя уже взяла себя в руки. - Я должна... Черт возьми, ты должна была приехать раньше, только и всего! Сразу же после его странного звонка - собраться и приехать. Не ждать, пока снимут айву, чтобы дозревала на закрытой террасе. Не ждать, пока разольют по бочкам первое в этом году вино. А инжир, а варенье из розы, а сыроварня!.. Все это оказалось важнее, чем Кирюша, сунувший голову в петлю за тысячи километров от ее постылой сыроварни. И ее постылой жизни... Теперь он лежит за стеной, с фиолетовой полосой на шее, с опущенными уголками губ, с седыми висками. - Почему он седой? - спросила Настя у следователя. Следователь пожал плечами. - Ему всего-то двадцать один, - не унималась она. - Почему он седой? - Когда вы видели брата в последний раз? Вот он - вопрос, на который у нее никогда не было ответа!.. Она бы многое могла рассказать этому квадратному, отъевшемуся на нераскрытых заказухах представителю закона, имя которого так и не смогла запомнить. О том, как Кирюша выстригал себе челку под самый корень и жег спичками ресницы, - только бы не быть таким по-девчоночьи хорошеньким. О том, как он ненавидел изюм в детстве. И Зазу - в отрочестве и ранней юности (Заза - ее муж и благодетель. ?До кровавых соплей благодетель?, - так и сказал Кирюша перед тем, как бросить в сумку головку брынзы и яблоки. Перед тем, как бросить ее саму. И уехать в Питер)... - Когда вы видели брата в последний раз? - снова напомнил о себе следователь. - Три года... Три года назад. - Стало быть, приехали в гости? - Кирюша... Кирилл позвонил мне... - Когда? - Снулые глаза законника оживились. - Уж две недели будот как... - И попросил приехать? - Дознаватель больше не церемонилсйа. Впрочем, с Настей никто никогда не церемонилсйа. - Долго же вы собирались, уважаемайа. - Он не просил приехать. - Настя сжалась, как от удара, широкие плечи вздрогнули. - Сказал только: ?Если бы ты могла...? - И что дальше?
|