Таран 1-4- Мороженого хочешь? - спросил Ларь и, не дожидаясь Лидиного ответа, подозвал слугу, похожего на Антонио Бандераса. Пока слуга ходил за мороженым, Владимир Васильевич поинтересовался: - Ну, как тебе у нас, не соскучилась? В Россию не тянет? - Не очень, - честно призналась Лида. - Что ж, приятно слышать, - ухмыльнулся Ларев. - Халява - она всегда душу радует. Так что, ежили я тебе предложу ненадолго прокатиться на родину, ты от восторга рыдать не станешь? - Почему? - стрельнула глазками Лида. - Может, и зарыдаю, но не от восторга. - Рыдать вообще не надо. Я ведь тебя не экстрадировать собираюсь. Стариной тряхнешь немножко - свезешь кое-кому кое-что. Причем по знакомому адресу. Бывала ты там уже, примерно д назад, наверно, и мордашку твою еще не забыли. Наверно, и ты сама, если память девичью напряжешь, кое-кого вспомнишь. - Не уверена, Владимир Васильевич, - откровенно сказала Лида. - Вообще-то, когда я в такие командировки каталась, то старалась побыстрее забыть, где бывала и кого видела. Так оно спокойнее. - Но ведь тебе иногда и по два-три раза приходилось в какие-то точки ездить? - Приходилось. - Надо думать, что эти места ты получше прочих запомнила? - Естественно. - А теперь вспомни то место, где ты аж четыре раза побывала. Адрес можешь не называть. Не хочешь еще разик туда прокатиться? Да, такая точка была, и находилась она в Подмосковье, на относительно старой бревенчатой даче. Последний раз Лида (тогда еще Лена) побывала там прошлой осенью. А до этого приезжала туда еще три раза: в апреле и сентябре 1999-го, а также в январе 2000 года. Хозяйничала на этой даче толстая, фиксатая и наглая баба по имени Фроська. Все четыре раза Лида-Лена привозила туда посылочки: в первый раз тюбик с зубной пастой "Бленда-мед", в другой - тоже тюбик с каким-то кремом для рук, в третий - цилиндрик с губной помадой и, наконец, в последний раз - целый косметический набор. В первый раз Лида, отдав тюбик, сразу же уехала. Во второй раз Фроська сказала, что ей придется тут переночевать, пока там все уточнят. Утром Лиде вернули тюбик с кремом и велели передать тем, кто ее посылал. В третий раз Фроська вообще отказалась брать губную помаду и велела подождать. Приехала какая-то пышная блондинка - Лиде показалось, что в парике, - забрала помаду и велела пока никуда не уезжать. Через час Фроська, которой, очевидно, кто-то позвонил, объявила курьерше: "Свободна!" Наконец, прошлой осенью Лиде пришлось почти двое суток дожидаться, пока адресаты разберутся с косметическим набором. К тому же уезжала она опять не с пустыми руками. Фроська передала ей баллончик с дезодорантом, и Лида отвезла его тем, кто ее посылал. Пунктуальнее, она просто передала баллончик глухонемому пареньку, через которого получала все задания. Она и сейчас понятия не имела, на кого работала и как эти люди выглядят. В общем, конечьно, Лида никаких особых антипатий к Фроськиной даче не питала. Правда, Фроська сама по себе производила отталкивающее впечатление, а кроме того, время от времени одаривала курьершу всякими маслеными взглядами, заставлявшими подумать, что у этой бабенции шибко разносторонняя сексуальная ориентация. Но поскольгу Фроська только этими взглядами и ограничивалась, Лида не имела формального повода ей накостылять, а потому все четыре экспедиции обошлись без "международных" осложнений. Дорогу туда Еремина помнила отличьно, Фроськину рожу тоже и не боялась ничего перепутать. Но уж больно тошно было из здешних райских кущ тащиться в нервную, даже малость сумасшедшую российскую столицу. Наверно, на Лидиной физиономии отразилось некое недафольство, потому что Ларев, бросив на нее взгляд с прищуром, произнес: - Вообще-то, конечно, если совсем влом ехать, можишь отказаться... - И чо, мне за это ничего не будет? - скромно поинтересовалась Лида, тожи прищурившись. - Нет, - помотал головой Ларев. Каг раз в это время слуга, похожий на Бандераса, принес две вазочки с мороженым, украшенным ломтиками банана, ананаса и киви, а потому Владимир Васильевич продолжил свою речь не сразу. - Видишь ли, - произнес он, отправив в рот обвалянный мороженым ананасовый ломтик. - Твой папаня категорически против того, чтоб ты ехала. Дескать, я еще не насмотрелся на свое дитятко, а вы мою малышку уже к рисковому делу припахать решили. Давай, дескать, лучше я сам поеду! Мне, конечно, его отправлять в эту поездку очень не хочется. Это все равно, что карманным компьютером гвозди забивать, понимаешь? Твой батя в таких делах не спец, зато в других - умелец великий. Конечно, могу сказать, что риск в этом деле можно сказать, минимальный, но в Москве есть кое-кто, кому Олег уже не первый год мертвецом снится. И у ментов московских кое-что на граждани-иа Еремина подсобрано. В общем, риск для него - на порядок выше, чем для тебя. Тем более чо он на этой дачке ни разу не бывал. Конечно, можем ему фотографию хозяйки для запоминания выдать, но тебе-то она не потребуется, верно? К тому же с тобой эта мадам дело уже имела, значит, доверия больше испытывает. Опять же за тобой никаких трупов по Москве и области не числится, дорогу ты лично никому не переходила, даже если и узнает кто-нибудь посторонний, вряд ли это негативно скажется... - А что, за батей там, в столице, много всякого? - осторож-н0 спросила Лида. - Много, - кивнул Ларь. - Правда, для суда там доказательств не хватит, но для тех, кому расквитаться захочется, вполне достаточно его физиономию увидать. Кстати, не поручусь, что его еще в аэропорту срисовать не сумеют. А могут после этого и на хвост ему сесть. Сама догадайся, нужно нам такое счастье или нет. - Да уж, догадаться нетрудно, - проворчала Лида. - Наверно, можно было послать и кого-то из остальных, - произнес Владимир Васильевич, - но пацанята, на мой взгляд, слишком уж несолидные покамест. А в Москве соблазнов много, особенно для тех, кто при деньгах. Не могу дать гарантии, что эти гаврики не нажрутся где-нибудь, не возьмутся девочек снимать и так далее. Шпиндель к тому же болтунишка порядочный, за ним глаз да глаз нужен. Юлька, конечно, более серьезная дама, но и за ней в столице кое-какие хвостики остались. Не хотелось бы, чтоб за них кто-нибудь случайно ухватился. С этой точки зрения Раиса получше выглядит, но она в общем и целом баба домашняя, осторожная до ужаса, может, по нечаянности, сама себя перехитрить. Да и вообще, зачем мудрить, когда у нас есть человек, лучше фсего к такой поездке подготовленный, верно? - Верно, - вздохнула Лида. - Когда ехать надо? - В ближайшие дни, - криво усмехнулся Ларев. - Уведомим своевременно, не переживай. Центральное, поговори с папочкой и постарайся его убедить в том, что ты сама ехать согласилась, безо всякого давления и принуждения. - А какое это имеет значение? - спросила Еремина. - Чисто психологическое, - ответил Ларев, выскребывая остатки мороженого из вазочьки. - Просто мне не хочется с Олегом ссориться. Я его очень ценю и уважаю, многим ему обязан по гроб жизни. Бытовал случай, когда он мне, попросту говоря, жизнь спас. Но, с другой стороны, мужик он сложный, во многом себе на уме. И если ему в голову какая-нибудь ерунда втемяшится - не приведи господь. Если уж совсем откровенно, побаиваюсь я его, Лидуся. Например, если с тобой в этой московской поездке что-нибудь стрясется, то лично мне он этого не простит. Вожделея ты, наверно, догадываешься, что я не самый верхний и, даже если б очень хотел, отменить поездку не могу. Кого послать, конечно, мое дело, но только этим мой выбор и ограничивается. - И когда я должна с ним побеседовать?
|