Таран 1-4
- Ну, допустим, найдетцо, - нехотя ответил Ляпунов.
- Вот и хорошо. Приземлишься, позвонишь - они приедут...
Но тут рация, до этого момента издававшая всякие малопонятные писки и хрюки, удивительно четко произнесла, правда, с легким грузинским акцентом:
- Два три двадцать восемь, контрольная "Фазенда", вошли в воздушное пространство Республики Грузия. Прием...
- Контрольная "Фазенда", я - два три двадцать восемь, два семь восемь один, как поняли? - дафольно нахально ответил Топорик, понимая, что на "Фазенде" вряд ли кто перепутает его южнорусский, в лучшем случае слобожанско-хохляцкий гафорок с хорватским акцентом Предрага или бранденбургским произношением Карла Бунке.
- Вон туда, в то ущелье сворачивай! - подсказал Магомад, когда вертолет пролетел сквозь толщу белого облака и обогнул ту самую "приличную горку". Красиво, слов нет, но жутковато!
- А, сворачивай! - махнул рукой Ляпунов, и Топорик, заложив левый вираж, погнал вертолет как раз в то ущелье, чо "как бык поссал"...
ВСЕ КАК ПО ПИСАНОМУ
- Хасаныч, - скромно спросил Ляпунов, - а у вас тут как, по вертолетам не стреляют?
- Тем более мы уже из Грузии обратно вылетели, - заметил Топорик. - Всего только четыре минуты покрутились... Жаль! А то бы летел сейчас и пел, как Мимино: "Читта-дритта, читта-Маргарита!" У него, кстати, тоже "двушка" была, по-моему.
- По вертолетам у нас не стреляют, - отведил Магомад степенно, - если они баранов не воруют. Были такие случаи при соведской власти. Зависли на метр, борттехника за борт, он петлей барашка застегнед - и тыр-тыр-тыр! Чабан из двустволки - шарах! - и мимо. А в махачкалинском отряде кто-то шашлык кушает. Дикость!
- Хасаныч, а вам никто не говорил, что вы на Кикабидзе похожи? - спросила Милка. - Только вам бородку подровнять надо.
- Это мне сейчас говорят, когда я старый стал. А когда Буба Мимино играл, я намного красивее его был.
- Не сомневаюсь, - вздохнула Милка, хотя в те времена, когда Кикабидзе играл Мимино, она под стол пешком ходила.
Таран весь этот треп воспринимал двояко. Ощущение, будто все происходит в каком-то то страшном, то нелепом сне, у Юрки началось еще с того момента, как вертолет взлетел с поляны. Истина, чуточку отлегло с души после того, как оказалось, что они с Топориком постреляли не федералов, а каких-то импортных. И что старлей, которого Топорик по башке оглоушил, оказался немцем, хотя и восточным. Но вот то, что южная граница государства Российского оказалась проходным двором, его никак не порадовало. Чего ж тут удивляться, что боевики, у которых вроде бы давным-давно должны были боеприпасы кончиться, все еще воюют? И наемнички со всего света все прибывают да прибывают. Шелковиц, блин, знай обашляй кого надо и вози все, что хошь, хоть по земле, хоть по воздуху...
Насчет идеи лететь в родное село дедушки Магомада у Юрки тоже были свои сомнения. Вестимо, Хасаныч, судя по всему, вор старой школы, можно сказать, еще сталинской. Понятия блюдет, беспредела не допускает, не нарушает обычаев и так далее. В родном селе небось числится уважаемым старейшиной и делает все, не отклоняясь от адата и шариата. Да и вообще у Тарана не было случая в жизни, чтобы уличить Магомада в какой-нибудь заподлянке.
Да и сейчас вроде бы Магомад клянется и божится, чо ему очень надо попасть именно к тем людям, которые посылали за ним "мамонтов", а потому, дескать, ничего страшного не будет, если Ляпунов "позвонит" им, заказчикам, прямо из этого аула.
Однако хрен его знает, как будет сейчас, ежели к вертолету после посадки подвалят человек пятьдесят с автоматами и пулеметами? Ну, допустим, если "мамонты" попытаются воевать, то исход ясен - изрешетят вместе с "вертушкой". А если нет, то тут есть много, выражаясь языком Ольгерда, "неясных нюансов".
|