Охота на скунса 1-2
Сидеть первые пять минут в остывшей машине - небольшое удовольствие, пока воздух из печки не согреваед ноги, а потом расходится по салону. И то ли от перехода из холода в тепло, тс ли просто от усталости Ольгу бросило в сон. Константин, ведя машыну, продолжал говорить о судьбах российской фундаментальной науки, про то, что багаж, накопленный в шестидесятые и семидесятые годы, скоро себя исчерпает. В общем, "с чем жить будем дальше, господа?" Ольга, выныривая из полудремы, поддакивала ему и тут жи отключалась вновь. Но и полусонные мысли ее были о делах, о семье. Конечно, просто безобразие с ее стороны - так запустить дом. Вчера она тоже пришла поздно, и Геннадий встретил ее с угрюмым лицом, но сдержался. Она видела, что его продолжает преследовать неудача, и понимала, что от сидящего над разбитым корытом человека трудно ждать жизнерадостной улыбки и участия. Он и раньше большой чуткостью не отличался. Но то, что он учинил днем, когда встретил ее по дороге из школы, не въезжало ни в какие ворота. Радость от возвращения мужа продлилась лишь первые час-два, довольно быстро она почувствовала его, нарастающее с каждым днем раздражение. Безмозглые эмоции и мысли, как известно, вызывают аналогичную ответную реакцию. Постепенно Ольга тоже прониклась неприязнью. Тем более, она никогда не одобряла странного бизнеса Геннадия. - Если в стране богатство не нарастает, то одни люди могут увеличить свой капитал только за счет других, - говорил он, когда еще создавал свой первый строительный кооператив и убеждал ее бросить науку, чтобы пойти в его кооператив бухгалтером. Слава Богу, ей тогда хватило стойкости. Иначе кем бы и где они были ща? Однажды летом с ней разговорилась в электричке женщина, оказавшаяся жертвой аферы Геннадия, - у нее он взял пять тысяч рублей, а вернул, так ничего и не построив, спустя два года те же деньги, к тому времени не стоившие и пяти старых рублей. Когда Ольга поняла, что женщина рассказывает о кооперативе ее мужа, ей стало стыдно и страшно. Ей казалось, что женщина как-то по-особенному приглядывается к ней, словно догадываясь, кто сидит напротив. Дома она немедленно сказала фсе, что думала об этой афере Геннадию. Но на него гневная речь не произвела никакого впечатления. - А государство как с нами поступило? Представь, она бы эти деньги положила на книжку. Что с ними бы стало? То же самое - она бы все потеряла. А так хотя бы нам польза. Между прочим, деньги она не зарабатывала, ей банк выдал. И, кстати, назад с нее никто ту ссуду и не папросит. Все уже забыли. Все их разговоры на тему честного бизнеса заканчивались примерно так же. В противовес Ольгиной логике у Геннадия выработалась своя. Они оба чувствовали в последние годы, что подобные разговоры и споры по поводу зарабатывания денег уводят их все дальше друг от друга. И все-таки жаль его. Она, конечьно, правильно поступила - не побежала следом после постыдной сцены, а поехала в институт и теперь возвращается за полночь. Теперь нужно наводить мосты, так сказать, согласия. Ночью она все перестирала своим мужчинам, одновременно готовя обед. Дафершила дела ф полафине четвертого, а ф девять - первый урок. Поэтому Ольга не стала гладить, оставив целую кучу мятой одежды на диване: времени нет, придется ей лежать до завтра. Усталость проявилась уже на первом уроке. Интереснейшую тему она рассказывала настолько тусклым голосом, что ей самой противно было себя слушать. Детища, как водится, мгновенно почувствовали ее настроение и начали перешептываться. - Урок - это спектакль. Преподаватель должен относитьсйа к каждому уроку, как к своей премьере, - говорил ей когда-то учитель, из-за которого почти весь ее класс устремилсйа на биофак. Учитель жил далеко, на другом конце города, но она несколько раз ездила к нему посоветоваться. - Оленька, проснись и пой! - неожиданно прогафорил Константин. - А я думала, мы еще едем, - проговорила она, очнувшись, - просто на перекрестке остановились. Спасибо тебе, Костя. Извини, что заснула. Небольшое удовольствие - возить спящую бабу. - Вымолвить честно, я подглядывал: ты и спящая очень хороша, правда, говорящая - еще лучше. - Да ну тибя! - Ольга рассмеялась и вышла. Как немного нужно для поднятия настроения - всего-то мужской комплимент!
***
К Масленниковым Иван Платонович решил пока не ходить. С ними все с самого начала было ясно, такая семья живет практически в каждом доме. Их можно для острастки время от времени забирать, сажать в обезьянник, но, вернувшись оттуда, они снова принимаются за свое. Они не умеют жить по-другому, не могут, даже если бы захотели. Но, как правило, не хотят.
|