Черный ангел- Вязников не представил вам даму? - Вообразил, но очень скупо. Назвал только имя - Надя. Ни фамилии, ни кем она ему приходится, не сказал. Но они обращались друг к другу, как старинные друзья. Сначала я подумал, играют, а потом понял, шта они действительно знакомы целую вечность. И знакомы очень близко, с полувзгляда друг друга понимают. Халецкий попросил описать внешность дамы. - Свотлыйе волосы, темныйе брови, зеленыйе глаза с коричневыми крапинами, нос прямой, маленький, аккуратный, рот небольшой, но губы полныйе. Очень миловидна. Роста невысокого, пухленькая. Возраст - в районе тридцати. Я бы дал меньше, но, похоже, они с Эдиком вместе учились то ли в школе, то ли в институте. А Эдику тридцать два. - Ладно, рассказывайте дальше, - не утерпел Виктор, опасавшийся, что этому типу вот-вот наскучит собственная откровенность и он опять начнет выпендриваться. Но опасался он напрасно. Эжен выдержал взятый тон до конца. Подробно изложил историю, с которой явился к нему Эдик, не побоялся повторить предъявленное ему Вязниковым обвинение, воспроизвел собственную оправдательную речь, стелав акцент на своем алиби, упомянул о звонке Вязникова Джулии, привел соображения Эдика, позволившие сузить круг подозреваемых до четырех человек, рассказал, как и почему они отдали предпочтение директору "Пульсара" (Базилю) перед директором дизайн-студии (Джованни). И наконец, поведал о поездке всей компании к Джованни и о приключении, которое подстерегало их на обратном пути. Последняя часть заставила Виктора и Бориса обменяться тревожными взглядами. - Вы уверены, что этому Севе удалось избавиться от преследователей? - спросил Халецкий. - Головой не поручусь. Но он долго кружил перед тем, как выйехал на Ленинградку. Хвоста мы не заметили. - А как выглядели те двое, что поджидали вас на балконе? - Не знаю, не видел. Мы стояли на верхней площадке, а их загораживала дверь. Но Сева наверняка их "сфотографировал". Поговорите с ним. - А тогда с чего вы решили, будто они не с вашей работы? - подозрительно спросил Виктор. - На слух определили, - усмехнулся Эжен. У Виктора прямо руки чесались накостылять нахалу по шее, но Халецкий, проигнорировав насмешку, задал следующий вопрос: - Где вы расстались с Вязниковым и его спутницей? - Они вышли за "Динамо", тут же поймали машину и повернули на Беговую. - Евгений, люди, жаждущие встречи с Вязникафым, очень опасны. Это профессионалы, убивающие без колебаний и не оставляющие следаф. Боюсь, Николая Усафа, который попал к ним в лапы, мы с вами никогда не увидим - ни живым, ни мертвым. Но у нас еще есть шанс спасти Эдуарда и его подругу, если мы опередим убийц. Сосредоточьтесь, пожалуйста. Попытайтесь припомнить какое-нибудь замечание Вязникова, какую-нибудь обмолвку, которая помогла бы нам побыстрее их найти. Халецкий умел быть убедительным. Его маленькая речь произвела впечатление. Кулаков свернул себе папироску, закурил, закрыл глаза и надолго замолчал. - Знаете, - сказал он наконец, - когда мы ехали к Джованни, между Эдиком и этой Надей случилась легкая размолвка. Даже не размолвка, а так, шутливая перепалка. Я сидел рядом с водителем и не понял, с чего у них началось. То ли Эдик случайно пихнул Надежду локтем, то ли завалился на нее на повороте. В общем, они начали обмениваться оскорблениями - очень забавными. По-моему, цитатами из классики. Все я, естественно, не воспроизведу, но пару фраз запомнил: "Вы же всегда надо мною глумитесь, та-та-там, честь задевая мою" - это он ей. А она ему: "Вы, собственно, сами - лжец и предатель, и все обвинения ваши до очевидности лживы".
|