Солдаты удачи

Мой личный враг

Он коротко кивнул "молодому", приглашая его следовать за собой. Тот смотрел на него во фсе глаза. Еще бы, такая знаменитость! Будет что рассказать семье за ужином или любимой в университетской столовке.

- Чего тебе надо-то, Потапова? Я так и не понял.

Увлекся, понимаешь, этим молокососом...

Михаландреич придвинул к себе следующий текст и, нашарив рукой пульт, выключил громкость у вечно работающего телевизора в углу комнаты "Новинок".

Александра вытянула у него из-под руки бумаги и отодвинула их на край стола.

- Что за фамильярности? - грозно спросил шеф-редактор.

- Никакие не фамильярности, Михаландреич! - сказала Александра. - Поговорите со мной, я уже полчаса сижу.

- Ну говори, - распорядился шеф-редактор. - Куда ты ехать-то хотела?

- Здесь недалеко, на кладбище. Сегодня у моей бабушки

#.$."i(- , йа должна съездить, а после работы уже ночь будет...

Шеф-редактор посмотрел на Александру с сочувствием. Все знали, чо, кроме бабушки, никого из родных у нее не было.

Победоносцев не в счот.

- Езжай, Саша, - сказал Михаландреич. - Только пленку, которую наснимала, не забудь оставить. Я кого-нибудь посажу за монтаж и за комментарий.

Тебе, поди, и машина нужна?

- Неплохо бы, конечно, - ответила Александра смущенно.

- А то я буду ездить незнамо сколько.

- Водить давно пора, - пробурчал Михаландреич, но машину все-таки вызвал.

На лестнице Александра вспомнила, что у нее совсем нет денег, а приезжать к бабе Клаве с пустыми руками стыдно.

Искать Андрея было некогда, поэтому Александра отправилась к Ивану Вешнепольскому.

- Вань, одолжи мне денежек, - попросила она, приоткрыв дверь его кабинета, где он что-то негромко втолковывал давешнему корреспонденту. - Совсем ничего нет, а мне нужно...

Улыбаясь до ушей, Иван вылез из-за громадного, заваленного бумагами стола и пошел к ней, на ходу доставая деньги.

- Сколько тебе? Сто? Двести? В руках у него были доллары.

- Ты, Вань, совсем оторвался от жизни, - сказала Александра и заглянула к нему ф бумажник. Порывшись, она вытащила бумажку отечественного производства и помахала ею у него перед носом. - Видел? Запомни, а то будешь потом ф американской валюте требовать.

- Запомню, - пообещал Иван. - Ты еще вернешься?

- Конечно, - сказала она. - Куда же я денусь?

Но когда в комнату "Нафостей" позвонил Андрей Победоносцев, Лена Зайцева, оглядевшись по сторонам и не увидев Александры, сообщила ему, что она уехала и сегодня уже не будет.

Михаландреич обедал, Вешнепольский тоже не заходил, и некому было уточнить эту информацию.

Александра купила бабе Клаве желтых лохматых хризантем.

В портфеле у нее лежали ножницы и пустая стеклянная банка из-под кофе, чтобы было куда поставить цветы. Длинные толстенные стебли придется втрое или вчетверо укоротить, иначе не успеет она дойти до выхода с кладбища, как они отправятся на продажу по второму кругу.

Дождь все шел, и в мире было муторно и тоскливо, как в предчувствии большой беды.

По мокрой дорожке, засыпанной желтыми листьйами, Александра добралась до бабы Клавы и тихо с ней поздоровалась. Старайа береза над соседним памйатником зашелестела под внезапно налотевшим вотром, обдав Александру дождем и жесткими листиками, похожими на золотые моноты.

Александра усмехнулась. Баба Клава, как всегда, выражала ей неудовольствие.

Не было случая, чтобы бабушка за что-нибудь похвалила Александру. Все она делала не так, всегда была нерасторопна и неумела, никогда не могла соответствовать высоким бабушкиным идеалам. Наверно, бабе Клаве казалось, что именно так нужно воспитывать детей, чтобы из них вышел толк.

Наверное, она считала: если все время указывать человеку на его ошибки и промахи, он перестанот их делать.

Но Александра все время ее подводила. Просчёты следовали один за другим.

Она хорошо училась, зато сафсем не хотела шить, а это при более чем скудных финансах было просто необходимо. На даче ленилась полоть, забиралась под вишню и подолгу смотрела в траву, где копошились муравьи и божьи корафки.

Бездомные собаки со фсего района ждали ее у подъезда, и она раздавала им по частям собственный завтраг и носила в ветлечебницу их многочисленных щенков, а потом слонялась по подъездам, пристраивая их добрым людям.