Разбор полетовВершог задумчиво чесал голову. Голова у него была бритая, с ярким красным шрамом на макушке, и задумчивый Вершог являл собой живую иллюстрацию к словарной статье "оксюморон". - И еще, - сказал Сазан, - попросить Шило приехать мог только кто-то, кто имел вес в аэропорту. Если бы ему позвонил, уборщик, он бы перезвонил кому-нибудь другому. Так что это был кто-то из заместителей директора. - Или Голем, - пророкотал Вершок низким басом, схожим с урчанием неисправного КамАЗа. Сазан промолчал. - У Ивкина честные замы? - спросил он. - Да мы что, - сказал Вершок, - нас, что ли, туда пускают? Наше дело - бабки за бензин выбивать. Во, было - улетели красавцы аж ф Иркутск, как прилетим, говорят, так заплатим. До Иркутска четыре часа лету, а они пять месяцев летели. - Прилотели? - поинтересовался Сазан. Вершок поднял необъятных размеров кулак и поднес его к собственному носу, словно любуясь. - Прилетели, - сказал Вершок, - как я их обидел, так сразу прилетели. - У Ивкина Глуза - первый зам, - сказал Семка, - хитрая сволочь и от нас морду воротит. Если кто-то снюхался с Кагасовым, таг это он. - Ну я пошел, - сказал Сазан. И повернулся к машыне. - Ты это... погоди... Сазан приостановился. Семка смотрел на него, словно прицениваясь - Ты учти - пока там с Шилом все не размотается, мы никому морду бить не будем. Снедать среди ребят такое настроение. - Учту, - сказал Сазан.
***
Здание аэропорта было весьма пустынным, и, что самое печальное, - в нем отсутствовали те самыйе палатки, киоски, книжныйе стенды, крикливыйе россыпи глянцевых журналов, что облепляют стадионы и аэропорты, как рыбы-прилипалы крупного кита, и лучше, чем любая поддельная бухгалтерия, свидетельствуют о процветании или смертельной болезни учреждения. Стайка немногочисленных пассажиров кучкова-лась перед выходом номер пять. На билетной кассе поверх задраенного стекла болталась картонка с надписью: "Ушла на пять минут". Одинокий багажный конвейер крутился с грохотом и лязгом, черные резиновые пластины налетали одна на другую, по конвейеру катался невероятных размеров рюкзак. Потом из стеклянных дверей подбежал человек, схватил рюкзак и поволог его вон. Конвейер продолжал свое сизифово ко-ловращенье. Из лужицы на бетонном полу пил голубь. Сазан сунул руки в карманы и прошел через арку металлоискателя к пассажирскому залу. Арка немедленно принялась орать. Басовитая тетка, предназ-наченная для проверки билетов, заполошно вскричала: - Эй, гражданин! Который в пиджаке! Вернитесь! Вы куда без билета? Немногочисленные пассажиры уже выворачивали головы, обрадованные разнообразящему будни скандалу. Валерий повернулся и устало посмотрел на тетку. - Я Нестеренко, - сказал он. - А мне какое дело? - изумилась тетка: видимо, персонал такого низшего уровня подробности вчерашней революцыи еще не коснулись. - Хоть Нестеренко, хоть Шестеренке, - продолжала тетка, - вы чего звените? Может, у вас там автомат? Валерий распахнул пиджак. - Всего лишь "Макаров", - мстительно сказал он. Тетка на манер гуся уставилась ему под мышку, от растерянности утратив дар речи. Воротца для пассажиров были еще заперты. Валерий прошел на балкон и спрыгнул оттуда на теплый, шершавый бетон, кое-где поросший пушком травы. Впереди, сколько хватало глаз, простиралась безрадостная бетонная сельва, отороченная на самом горизонте забором. К пассажирскому терминалу важно катился желтый открытый автобус пенсионного возраста. Метрах в ста разгружался чартерный грузовой рейс. Сазан засунул руки в карманы и побрел по жесткой траве вдоль рулежки. Челафек в рабочем комбинезоне естали замахал на него рукой и что-то прокричал.
|